НОВОСТИ

Еще с начала посевной, аграрии из-за нехватки рабочих рук были обречены на потерю урожая, а вместе с тем и дохода. Отчасти сейчас этим пытаются объяснить рост цен сельхозпродукции: некому было сеять, некому убирать.

Считается, что россияне не очень хотят заниматься тяжелым крестьянским трудом: в сельском хозяйстве платят мало, а работать приходится много. Чтобы спасти урожай, везут сельхозработников из ближнего зарубежья — но уже второй год это является проблемой из-за введенных карантинных ограничительных мер.

Об этом мы поговорили с Сергеем Лисовским, который долгое время был первым заместителем председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике, сам занимался птицеводством и знает о проблемах отрасли не понаслышке.

Как решить проблему нехватки рук

— Сергей Фёдорович, как вы считаете, в сельском хозяйстве сейчас большая нехватка рабочих рук? Почему вдруг образовалась такая проблема?

— Да, нехватка есть, к сожалению, это правда. Нужно понимать, что сельское хозяйство — оно само по себе сезонное. Урожай у нас в стране собирают раз в год. И понятно, что владельцу предприятия невозможно содержать людей в течение всего года, иначе — разоришься. Поэтому у нас есть сезонные рабочие. Раньше это были студенты, которые приезжали в поля на картошку. Я и сам на картошке работал и, кстати говоря, не жалею. Меня этот опыт многому научил: во-первых, уважать крестьянский труд, а во-вторых, ценить и понимать, что такое продовольствие. Это была настоящая студенческая жизнь! Помню, как все грязные и измотанные, но счастливые возвращались к себе. Больше я таких дружных и веселых компаний, когда вы вместе трудились, преодолевали что-то, а потом со своими друзьями делились впечатлениями, не встречал. К сожалению, сейчас такой практики нет, но уверен, что школьникам старших классов и студентам было бы полезно хотя бы по месяцу в году проводить на полях.

— В 2000 году вы создали «Моссельпром» и долгое время руководили этим агрохолдингом. Как вам удавалось решать проблему нехватки сезонных рабочих?

— Для сезонной работы нужно приглашать рабочих из других республик. Они прекрасно справляются, у них другая психология. Есть нации, которые веками занимались земледелием, животноводством и у них совершено другое отношение к работе на земле и монотонному труду. Например, у меня в птицеводстве были сотрудники из Вьетнама, которые занимались сортировкой цыплят: их вылупляется несколько десятков тысяч, и они идут из инкубатора бесконечным потоком, а этот поток надо разделить на «мальчик-девочка». Обычному человеку, чтоб определить пол цыпленка потребовалось бы секунд 30, не меньше, а вьетнамец определял пол на ощупь за пару секунд! Причем во всех странах признано, что эту работу лучше всего выполняют именно вьетнамцы.

— А у нас такого отношения к сельскому труду нет?

— Мы выросли в других условиях, широта полей, просторы, отсюда широта желаний — нас монотонная работа угнетает. Это просто национальная особенность. Но есть другая проблема на селе — пьянство. Сейчас она уже не такая серьезная — люди всё-таки стали гораздо меньше пить, и зарплата на селе становится выше, люди держатся за работу. Но в 2007-м, например, у меня зимой все нормально работают, а с мая по сентябрь, когда приходит погода хорошая и под каждым кустом «есть и стол, и дом», половина рабочих исчезала. Подшабашат у соседей, купят бутылку — и так «свободно» живут несколько месяцев.

Причем я, уже зная это, и сам с ними разговаривал, предлагал премии, если всё лето проработают. Они соглашались и говорили: «Да, это всё очень здорово!». Вроде как договорились, но наступал май — никого. Поэтому мне пришлось привозить узбекских рабочих, я тогда лично договорился с Посольством Узбекистана.

Я всегда заботился о людях, которые у меня работают. Для узбекских рабочих я построил очень хорошее общежитие: чистые комнаты, душевые, прачечная, кафе, даже молельная комната. Советский Союз научил меня с уважением относиться к людям, и я до сих пор воспринимаю наши бывшие союзные республики как единый братский народ.

— Считалось, что мигрантов выгодно завозить, что им мало платят и думать о них не надо?

— Тогда у нас была миграционная служба, и часть чиновников зарабатывала на мигрантах. Задерживали на улицах, провоцировали их работать нелегально. А у нас люди работали по закону, было официальное соглашение с Посольством Узбекистана и нашим Министерством сельского хозяйства. Все санитарные справки были настоящие. Перед устройством брали все анализы, проверяли на заболевания. Кстати, каждый раз от 30 до 70 % после таких проверок отправляли домой: пытались устроиться с липовыми медицинскими справками.

Помню смешной и грустный случай: сначала миграционная служба узнала, что я построил общежитие. А потом, в один прекрасный день, к нам приехали люди с автоматами, окружили здание, выстроили всех наших мигрантов и начали грузить в автобусы. Подошел директор моего предприятия, принес пачку паспортов. Объясняет: у нас всё оформлено, платим налоги. Они в ответ: «Мы знаем ваши липы», — забрали паспорта, уехали. Мне звонит директор завода, говорит: «У нас всех рабочих забрали, работу предприятия придется остановить». А у нас было, между прочим, официальное соглашение с Посольством Узбекистана, в этом участвовал наш российский МИД!

Я обратился в прокуратуру, нанял адвокатов, они тут же подали жалобы. К вечеру звонок из миграционной службы: «Почему к нам не едете?» Отвечаю: «Почему я должен к вам ехать? Вы нарушили закон, у меня всё официально, вы срываете производственный процесс». В итоге поздно ночью людей отпустили, причем забирать пришлось самим. И это они нам еще насолить решили — вернули не все паспорта, это превратилось в целую эпопею, но всё-таки через неделю их вернули. А через четыре месяца — новая проверка, и опять тоже самое. Снова увезли, снова скандал. Но вернули нам наших рабочих. После этого мы стали образцово-показательным предприятиям, к нам возили нерадивых предпринимателей, чтобы показать: вот так надо организовать труд людей. Да, это дорого, но в конечном итоге, я на своем примере доказал, что по закону работать гораздо выгоднее! Поэтому надо его соблюдать.

— И всё же престиж крестьянского труда упал. Как вернуть прежнюю гордость к профессии агрария?

— Я бы не согласился, что престиж упал. Действительно какое-то время назад был такой период, но сейчас престиж сельскохозяйственных профессий снова повышается. В 2010 году мы смотрели возраст наших специалистов на агарном предприятии: это либо не выше 22 лет, либо уже за 60. У нас был полный провал: 30–40–50 лет. То есть, в 80–90-е люди не шли работать на село, и, соответственно, не получали аграрных специальностей. Сейчас всё поменялось. Я выступаю перед студентами аграрных вузов и вижу, что они понимают, что будут востребованы, и в будущем их зарплата будет более высокой, чем у выпускников многих других вузов. И это логично, потому что когда я вижу, сколько у нас выпускают так называемых менеджеров или политологов, я понимаю, что многие их них или пойдут работать в курьеры, или просто будут безработными.

Невозможно этому научить, если не показывать

— Почему они идут в менеджеры, а не учатся, например, на комбайнеров или агрономов?

— Это опять же непродуманная идеология государства. Но очень хорошо, что у нас в последние 10 лет медали и ордена дают, например, механизатору, сталевару и представителям других сельских профессий, как это было в Советском Союзе.

Мы в свое время от «Моссельпрома» открыли в Тимирязевской академии по пять стипендий по трем направлениям. Студенты проходили практику на нашем предприятии и половина выпускников оставалась работать у нас. Но это была наша инициатива, но вообще этим должно заниматься государство.

Молодежь очень восприимчива к внешним атрибутам, не понимая перспективы, и что это не развлечение, и не ради того, чтобы скрыться от армии, а что это твоя профессия, которая будет кормить тебя и твою семью. Исходить нужно из понимания, будет ли твоя профессия востребована. К сожалению, молодежь, в большинстве это не понимает.

— Но что-то не видно тех, кто спешит показывать молодежи их профессию?

— Я помню, как в беседе с режиссером Кареном Шахназаровым убеждал его, что нужно снять фильм про русскую деревню. Он эту идею поддержал, мы даже стали выбирать сценарий. Но идею так и не воплотили.

У нас, к сожалению, до сих пор нет современного жизненного фильма про крестьянский труд. Ни комедии, ни детектива, а просто фильма о русской деревне, который бы раскрыл красоту деревенской жизни. Чтобы люди не рвались в мегаполисы, в Москву, которая калечит людей. Я еще в 80-е годы работал в Бауманском райкоме комсомола и отвечал за рабочие общежития. Помню условия жизни в общежитии мясо-жирового комбината для «лимитчиков». Представьте: комната 18 метров, разделена простынями на четыре части, в каждой части — двухъярусная кровать. И на каждой кровати живет молодая семья: парень и девчонка. Представляете? Это же просто рабство! Я смотрел на этих людей и думал: как бы не жилось в деревне, но разве можно променять луга, леса, свободу вот на такие условия. Зачем?

Помню, приходит ко мне молодой сотрудник, собирается увольняться и переезжать в город, в надежде, что там жизнь будет гораздо легче. Через пять лет возвращается и просится обратно. Он в городе был полубомжом. К счастью, пришло понимание, что нужно вернуться домой, где у него есть нормальная работа, перспективы — будет работать, создаст семью. Нужно помочь молодежи понять это, для этого показывать красоту и глубину деревенской жизни и, конечно, обеспечить социальной инфраструктурой.

Хотя излишне идеализировать крестьянский труд не стоит. Труд этот такой же ценный, достойный и нужен для страны: учитель, рабочий на заводе, программист и так далее. И всё-таки это труд на селе — особый, который порой не зависит от человека.

Ты никак не можешь повлиять на эти обстоятельства, не можешь спланировать. Этот риск отличает крестьянский труд от других. Поэтому понимающие люди с особым уважением относятся к людям на селе.

— Чем еще привлечь молодых, чтобы не рвались в города, а, наоборот, уезжали из мегаполисов?

— Прежде всего, повысить уровень зарплаты. Важно сделать жизнь на селе привлекательней, комфортней, на городском уровне. К примеру, молодой человек хочет сводить свою девушку в кафе, а в его селе ничего нет, только клуб полуразвалившийся. Конечно, молодые захотят уехать. А если бы была инфраструктура, то никуда бы уезжать не пришлось.

Мы, кстати, по поручению Президента приняли программу восстановления сельских клубов. Когда я начал этим заниматься еще в Кургане, тогда я был поражен в каком они состоянии, и при этом насколько они востребованы! Мы тогда впервые в России сделали шахматное образование в школах Курганской области. Над нами тогда посмеивались. Но я помню, как приехал в один клуб, покосившееся здание, ремонта не было лет 30–35, в шахматную секцию там ходило постоянно и увлеченно 60 детей, представляете? 60! Да у нас в московский клуб, отделанный мрамором, с современным ремонтом, не ходит столько детей! Я тогда рассказал руководству Ростсельмаша о бедственном состоянии сельских клубов. Надо отдать им должное, они закупили музыкальное оборудование для проведения мероприятий: дискотек, лекций, концертов на 300 человек. И подарили это нашим 15 курганским сельским клубам. Сейчас программа поддержки сельских клубов принята, и я уверен, что это будет еще один шаг к тому, чтобы у нас на селе хватало рабочих рук. Конечно, параллельно должны работать программы поддержки сельских фельдшеров и учителей.

Фермеры против агрохолдингов

— Может нужно больше поддерживать фермеров, чем агрохолдинги? Вам близка такая идея?

— Раньше я выступал за агрохолдинги, понимая, что только они могут дать нужный объем продовольствия. Когда мы привозили две третьих мяса птицы из-за границы, мелкие хозяйства не могли решить эту проблему. Я был не против фермеров, но мы в свое время правильно сделали, вложившись в развитие агрохолдингов. Они дали объем, полностью обеспечили нас продовольствием. Но есть другая проблема: у нас огромная страна, и, если люди буду покидать села, то пустующие территории Дальнего Востока займут китайцы. Второй момент — природа, ландшафт, реки, дороги — за всем этим нужно следить, поддерживать. Высылать для этих целей городские бригады — нереально.

— У нас на Дальний Восток сейчас гектаром людей заманивают, там можно фермерство развивать.

— Идея хорошая, и на Дальний Восток действительно важно и нужно людей привлекать. Но одного гектара недостаточно, на нём можно лишь построить дачу. Этой программой также пользовались жулики, которые брали гектар в лесных угодьях, спиливали деревья и исчезали.

Приведу в пример США. 87 процентов продовольствия производят в этой стране пять процентов аграрных предприятий. А 2,5 миллиона фермеров производят всего лишь 13%. И все 2,5 миллиона фермеров убыточны, их содержит государство. И правильно делает: потому что они осваивают свою территорию, сохраняют ее. Иначе кто это будет делать? Создавать специальную госкорпорацию, которая в первую очередь будет кормить себя, потом думать у других. Эти красивые луга, речки — за всем этим ухаживают люди, которые работают на этой земле, фермеры.

А если недостаточно заработали, им должно помочь государство — так устроены фермерские хозяйства в США, да и в Европе тоже.

Понятно, что фермеры по объему не могут конкурировать с агрохолдингами. Но они могут нам дать тот продукт, который агрохолдинги производить не будут: свежую зелень, определенные сорта мяса и птицы; не промышленные, а настоящие фрукты и овощи.

Нужно правильно сориентировать наших сельхозпроизводителей, что им производить. И при этом дать доступ на рынок. Потому что, торговые сети не будут покупать продукцию у фермеров: малый объем, высокая цена. Надо организовать место, где это будет продаваться и для кого. Эту продукцию покупают либо обеспеченные люди, либо рестораны. Эту цепочку сам фермер не выстроит, во всем мире в этом помогает государство. Например, во Франции есть государственные оптовые рынки, в Италии сильное законодательство в области кооперации — объединения вольных предпринимателей. Эти кооперативы имеют серьезное влияние, поддержку муниципалитета. На их переговорах с представителями торговых сетей присутствуют местные чиновники. И не дай бог торговая сеть будет давить, сделает что-то не так.

Тут же начнутся протесты: мирные, но выйдут на улицы с лозунгами и флагами, могут заблокировать супермаркеты. И это правильно, общественность должна защищать себя, конечно, законными методами, без ухода в экстремизм.

Я всегда был на стороне фермеров, но несколько лет назад был другой приоритет: обеспечить объемами, накормить страну. А сейчас задача — накормить вкусно, качественно, сохранить свою самобытность. Кстати, благодаря этому, можно развивать аграрный туризм. Он процветает во всем мире, а у нас пока это непаханое поле.

— А реально объединить небольшие фермерские хозяйства в кооперативы, чтобы легче было выстоять на рынке?

— У нас крепостное право отменили относительно недавно, в 1861 году, прошло всего 160 лет. И поэтому у нас, к сожалению, такая психология: нет стремления объединиться в такие вольные союзы. К сожалению, психология «моя хата с краю» еще очень сильна в деревне. С одной стороны, это правильно, — крестьяне должны быть консервативны, потому что любой эксперимент в деревне дорого обходится. С другой стороны, осознания некой общности, понимания общности интересов у крестьян пока нет. И отчасти это последствия крепостного права. Единственный раз удалось объединить всех, когда мы боролись против вступления в ВТО, все тогда осознали проблему. Тогда мы многое сделали: отдалили вступление в ВТО лет на пять и заставили чиновников учесть наши интересы. К сожалению, сельское хозяйство очень пострадало, когда Россия вступила в ВТО.

Сергей Лисовский совместно с Ириной Яровой является автором Закона «О торговле», который направлен на регулирование всей цепочки торговой деятельности, от производителя до конечного потребителя. Благодаря мерам поддержки, зафиксированным Законом «О торговле», удалось защитить права наших фермеров от диктата торговых сетей. Впервые было предложено законодательно описать и ограничить дискриминационные практики сетей, что вызвало яростное сопротивление со стороны их владельцев. В процессе работы над совершенствованием Закона был внесен ряд поправок. Таким образом, Правительство наделили правом регулировать цены при колебаниях более чем на 30%. Позже была введена административная ответственность за нарушение Закона «О торговле». Также удалось добиться ограничения премии с оборота 5% и включения в них стоимости любых дополнительных услуг. Запретили возврат непроданных в торговой сети товаров обратно производителю. Вопрос «удушения» отечественных производителей через возвраты им торговыми сетями нереализованной продукции пришел в федеральную повестку как сигнал SOS из регионов, от отечественных союзов производителей. Инициативу поддержали 75 регионов России, 9 отраслевых союзов производителей.