РАЗМЫШЛЕНИЯ У ПАРАДНОГО ПОДЪЕЗДА

Николай Некрасов 

Вот парадный подъезд. По торжественным дням, 

Одержимый холопским недугом, 

Целый город с каким-то испугом 

Подъезжает к заветным дверям; 

Записав свое имя и званье, 

Разъезжаются гости домой, 

Так глубоко довольны собой, 

Что подумаешь - в том их призванье! 

А в обычные дни этот пышный подъезд 

Осаждают убогие лица: 

Прожектеры, искатели мест, 

И преклонный старик, и вдовица. 

От него и к нему то и знай по утрам 

Всё курьеры с бумагами скачут. 

Возвращаясь, иной напевает "трам-трам", 

А иные просители плачут. 

Раз я видел, сюда мужики подошли, 

Деревенские русские люди, 

Помолились на церковь и стали вдали, 

Свесив русые головы к груди; 

Показался швейцар. "Допусти", - говорят 

С выраженьем надежды и муки. 

Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! 

Загорелые лица и руки, 

Армячишка худой на плечах, 

По котомке на спинах согнутых, 

Крест на шее и кровь на ногах, 

В самодельные лапти обутых 

(Знать, брели-то долгонько они 

Из каких-нибудь дальних губерний). 

Кто-то крикнул швейцару: "Гони! 

Наш не любит оборванной черни!" 

И захлопнулась дверь. Постояв, 

Развязали кошли пилигримы, 

Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв, 

И пошли они, солнцем палимы, 

Повторяя: "Суди его бог!", 

Разводя безнадежно руками, 

И, покуда я видеть их мог, 

С непокрытыми шли головами... 

А владелец роскошных палат 

Еще сном был глубоким объят... 

Ты, считающий жизнью завидною 

Упоение лестью бесстыдною, 

Волокитство, обжорство, игру, 

Пробудись! Есть еще наслаждение: 

Вороти их! в тебе их спасение! 

Но счастливые глухи к добру... 

Не страшат тебя громы небесные, 

А земные ты держишь в руках, 

И несут эти люди безвестные 

Неисходное горе в сердцах. 

Что тебе эта скорбь вопиющая, 

Что тебе этот бедный народ? 

Вечным праздником быстро бегущая 

Жизнь очнуться тебе не дает. 

И к чему? Щелкоперов забавою 

Ты народное благо зовешь; 

Без него проживешь ты со славою 

                           И со славой умрешь! 

Безмятежней аркадской идиллии 

Закатятся преклонные дни: 

Под пленительным небом Сицилии, 

В благовонной древесной тени, 

Созерцая, как солнце пурпурное 

Погружается в море лазурное, 

Полосами его золотя, - 

Убаюканный ласковым пением 

Средиземной волны, - как дитя 

Ты уснешь, окружен попечением 

Дорогой и любимой семьи 

(Ждущей смерти твоей с нетерпением); 

Привезут к нам останки твои, 

Чтоб почтить похоронною тризною, 

И сойдешь ты в могилу... герой, 

Втихомолку проклятый отчизною, 

Возвеличенный громкой хвалой!.. 

Впрочем, что ж мы такую особу 

Беспокоим для мелких людей? 

Не на них ли нам выместить злобу? - 

Безопасней... Еще веселей 

В чем-нибудь приискать утешенье... 

Не беда, что потерпит мужик; 

Так ведущее нас провиденье 

Указало... да он же привык! 

За заставой, в харчевне убогой 

Всё пропьют бедняки до рубля 

И пойдут, побираясь дорогой, 

И застонут... Родная земля! 

Назови мне такую обитель, 

Я такого угла не видал, 

Где бы сеятель твой и хранитель, 

Где бы русский мужик не стонал? 

Стонет он по полям, по дорогам, 

Стонет он по тюрьмам, по острогам, 

В рудниках, на железной цепи; 

Стонет он под овином, под стогом, 

Под телегой, ночуя в степи; 

Стонет в собственном бедном домишке, 

Свету божьего солнца не рад; 

Стонет в каждом глухом городишке, 

У подъезда судов и палат. 

Выдь на Волгу: чей стон раздается 

Над великою русской рекой? 

Этот стон у нас песней зовется - 

То бурлаки идут бечевой!.. 

Волга! Волга!.. Весной многоводной 

Ты не так заливаешь поля, 

Как великою скорбью народной 

Переполнилась наша земля, - 

Где народ, там и стон... Эх, сердечный! 

Что же значит твой стон бесконечный? 

Ты проснешься ль, исполненный сил, 

Иль, судеб повинуясь закону, 

Всё, что мог, ты уже совершил, - 

Создал песню, подобную стону, 

И духовно навеки почил?..